Фантастические обвинения для реального срока

1 февраля областной суд исследует доказательства в апелляции по делу против директора НГСПИ Сергея Кривошея. История интересна экзотичными статьями УК и участием известных бизнесменов со связями – Евгения Маслова и Владимира Исюка.

Свой 71 день рождения Кривошей встретил две недели назад за решёткой, а мог оказаться в заключении ещё три года назад. В декабре 2015 года директора «Новосибирского градостроительного проектного института» обвинили в невыплате зарплаты сотрудникам на 15 млн рублей, и следствие потребовало избрать мерой пресечения арест. Это был первый прецедент, когда по «зарплатной» статье руководитель предприятия мог угодить за решётку. В связи с этим история привлекла внимание прессы и общественности. Суд тогда выбрал домашний арест для Кривошея, хотя и такая мера пресечения для руководителя действующего предприятия, выполняющего текущие обязательства перед контрагентами и сотрудниками, могла показаться избыточной. Во всяком случае, коллектив НГСПИ просил оставить директора на свободе.

Прокуратура и суд Заельцовского района изначально выбрали жёсткую позицию в отношении бизнесмена пенсионного возраста. Вопреки обыкновению при домашнем аресте, Кривошею не разрешили даже краткие прогулки. Для каждого похода в поликлинику нужно было просить разрешение у следователя.

Но то было лишь началом истории. И «зарплатная» статья стала не последним экзотическим обвинением, предъявленным Кривошею: за решёткой директор института окажется, в том числе, за преднамеренное банкротство, крайне редко выливающееся в уголовное преследование. Почему опытному руководителю в летах так «везёт» на редко применяемые статьи УК? Или же правильнее спросить о невезении с партнёрами?

ЗАО «НГСПИ» известно не только как проектная, но и как подрядная организация, в которой Кривошей был миноритарным акционером. Основная доля принадлежала через ООО «Фирма «Техноком» Евгению Иванову, связанному с известным бизнесменом Владимиром Исюком, руководителем ряда сибирских предприятий в сфере разработки и производства полупроводниковых приборов. Формальной связи между НГСПИ и Исюком нет, однако последнему пришлось давать свидетельские показания в рамках уголовного преследования Кривошея. Если же говорить о подрядах, то институт, в частности, строил жилой комплекс «Театральный» на Костычева. Заказчиком объекта является строительная компания «ПАМП», учредитель которой Евгений Маслов известен, в том числе, тем, что его жена Маргарита Маслова возглавляет департамент правовой и кадровой работы мэрии Новосибирска.

После 2014 года пошатнулась экономика большинства участников строительного рынка. Проблема с частичной задержкой зарплаты ради финансирования насущных производственных обязательств была характерна не только для НГСПИ. Но уголовное дело против Кривошея стало сигналом, указывающим на какие-то особые, неочевидные обязательства. Следствие тянулось и тянулось. В 2017 году против Кривошея расследовали дела уже по четырём статьям УК. К «зарплатной» статье и уже упомянутому преднамеренному банкротству добавилось обвинение в сокрытии налогов на 5 млн. Однако вишенкой на торте стала старая добрая «предпринимательская» статья 159 часть 4 за мошенничество в особо крупном размере. Без последнего обвинения дело вряд ли дошло бы до суда.

Основой приговора стало обвинение в том, что, исполняя контракт по строительству «Театрального», Кривошей якобы присвоил аванс на 10 млн рублей за невыполненные работы. Речь идёт о части контракта, заключённого ещё в 2013 году. По договору оплата шла авансовыми платежами. При этом стороны определяли сумму аванса ежемесячно, и расчёт за прошедший месяц производился на основе документации, предоставленной исполнителем. Если бы заказчика что-то не устроило в отработке подрядчиком по одному из этапов авансирования, он был бы вправе приостановить последующие авансы. Однако, этого не произошло. Но суд данное обстоятельство существенным не посчитал. Как и отсутствие фактов, удостоверяющих, что Кривошей фактически совершил преступление и в натуральном виде получил деньги, хищение которых ему инкриминировали.

История в большей степени похожа на хозяйственный конфликт, который логично было бы решать в арбитражном суде. И в материалах арбитража нетрудно найти его предпосылки. Оказывается, в разных инстанциях «ПАМП» пытался доказать, будто НГСПИ должен ему более 100 млн рублей. Однако эти поползновения успехом не увенчались. В то же время в материалах единого федерального ресурса о банкротствах видно, что «ПАМП» и лично Маслов, как физическое лицо, должны НГСПИ 45 млн рублей. Похоже, Кривошей стал объектом уголовного преследования по итогам неурегулированного финансового спора. Но следствие постановило иначе, и Заельцовский районный суд разделил эту точку зрения, переоценив одни доводы и проигнорировав другие. В частности, разбирательство прошло без проведения экспертизы фактического объёма выполненных работ на «Театральном», о которой ходатайствовал обвиняемый.

В части преднамеренного банкротства история ещё интересней. По мнению Кривошея, в материалах уголовного дела содержится полная доказательная база, позволяющая ставить вопрос о предъявлении обвинения в неправомерных действиях при банкротстве основному акционеру предприятия в лице Иванова, который на определённом этапе истории, по-видимому, фактически представлял интересы Исюка. Во всяком случае, в свидетельских показаниях Исюк признавал, что деятельность НГСПИ от строительства уже к 2013 году не приносила адекватного дохода, и что Иванову принадлежал план по выводу имущества в другие юрлица. Кривошей утверждает, что, как руководитель и миноритарный акционер предприятия, был не заинтересован в таком сценарии, но и помещать ему не мог. А в итоге остался крайним. Основные же активы общества были выведены под личный контроль Иванова, но сейчас это имущество в рамках банкротства вернулось в конкурсную массу и находится на реализации. Зато «ПАМП» и связанные с компанией лица приобрели права у большинства кредиторов НГСПИ, чтобы влиять на процедуру банкротства вместо того, чтоб рассчитаться по долгам.

Обвинения по зарплате и сокрытию налогов до суда не дошли, соответствующие дела против Кривошея были закрыты. Но оставшегося хватило, чтобы Заельцовский районный суд в октябре 2018 года приговорил директора НГСПИ к 3 годам и 2 месяцам колонии общего режима. Столь пожилым людям такие приговоры выносят редко, учитывая среднюю продолжительность жизни. Сейчас апелляцию по делу рассматривает Новосибирский областной суд. 1 февраля, в частности, судьи изучат информацию о процессуальных нарушениях, на основании которых защита требует вернуть дело прокурору. Само по себе рассмотрение жалобы по существу обнадёживает защиту, поскольку был риск, что здесь без обсуждений проштампуют приговор первой инстанции, оставив его без изменений. И, возможно, по итогам станет ясно, благодаря чему одни обстоятельства в этой истории возобладали над другими, вылившись в каскад уголовных дел, которые в случае с другим фигурантом вряд ли получили бы право на существование.