Приём в особняке добавил Степакину ареста
Арест бизнесмена Николая Степакина по новому (пятому) уголовному делу был бы похож на анекдот, если б не тяжесть возможных последствий, входящих за рамки конфликта из-за банкротства компании «Стиллайн» и завода «Тяжстанкогидропресс».
6 февраля стало известно, что оперативники ФСБ при поддержке спецназа буквально штурмом взяли особняк Степакина ради того, чтобы взять с поличным хозяина дома в компании двух товарищей — руководителей связанных со «Стиллайном» компаний Сергея Рыля и Олега Ударцева. Компания встречала партнёра с деньгами за подписание документов на передачу оборудования. По версии следствия, речь шла о вымогательстве 13 млн рублей. Накрыв всю компанию, силовики добились их отправки в следственный изолятор.
Деловая встреча не случайно произошла у Степакина — бизнесмен находился под домашним арестом. В этом странность истории. Конечно, по сравнению с СИЗО домашняя отсидка может показаться раем. Но это жёсткая мера пресечения, максимально ограничивающая возможности для общения с другими людьми. И, тем более, для ведения дел в стиле business as usual. Степакин лучше многих других понимал сопутствующие риски благодаря горькому опыту. Весной 2024 года бизнесмену, находившемуся под запретом определённых действий, ужесточили меру пресечения, отправив его в СИЗО. Причиной стали беспечность и неосмотрительность: Степакина подловили на телефонных разговорах со свидетелями по его уголовным делам, что было строжайше запрещено.
Побыв в изоляторе, Степакин выходатайствовал смягчение меры. Но вряд ли перевоспитался, что показывает история о встрече в особняке с реквизитом в виде толстых пачек кэша. «Высокотехнологичное оборудование находилось у новосибирских коммерсантов в лизинге, при этом, по договорам сублизинга, завод за них уже рассчитался, однако за подписание актов его приема-передачи коммерсанты потребовали от конечных владельцев 13 млн рублей. При получении затребованной суммы трое предпринимателей задержаны сотрудниками УФСБ с поличным», — гласит пресс-релиз контрразведки. Степакина обвинили в организации коммерческого подкупа с вымогательством за незаконные действия.
После того, как Степакина оформили как задержанного и увезли из дома, в особняк нагрянули сотрудники ФСИН — искать следы сбежавшего из-под домашнего ареста фигуранта. Долго искать не пришлось.
В последние годы фамилия Николая Андреевича часто звучит в скандальном контексте из-за последствий банкротства подконтрольных ему «Стиллайна» и «Тяжстанкогидропресса». Попытка создать металлургического монстра на заёмные деньги провалилась, вылившись в конфликт с кредиторами. Особенность кейса в том, что за деньги схлестнулись интересы родственников. Степакина кредитовал БКС Банк, принадлежащий брату его жены Олегу Михасенко. Несмотря на семейную подоплёку, споры вылились в уголовную плоскость. Против Степакина и бывшего до него директором «Тяжстанкогидропресса» Виктора Арановского на двоих были возбуждены 4 уголовных дела. Речь о в четырёх эпизодах мошенничества, хищении, легализации доходов и преднамеренном банкротстве. Процесс по этим обвинениям с 2023 года слушается в суде.
Пребывая под судом, Степакин продолжал активно участвовать в корпоративном конфликте с БКС Банком. До последней возможности он противодействовал заключению мирового соглашение между кредиторами. Продажа акций «Тяжстанкогидропресса» конкурсным управляющим принадлежащей Степакину компании «Стиллайн» Айдара Шамсиева легла в основу уголовного дела против последнего (следствие пришло к выводу, что стоимость пакета якобы была заниженной). Позднее Степакин безуспешно пытался использовать это дело как повод для отстранения Шамсиева. Это уголовное дело было закрыто.
В новой уголовной странице биографии Степакина также пытаются искать последствия конфликта с БКС. Но по внешним признакам это другая история. Усложняет это позицию вновь обвиняемого или наоборот даёт надежду на рассмотрение кейса вне контекста масштабного корпоративного конфликта? Пока сложно делать выводы. В целом положение Степакина усложнилось, шансов выйти из уголовной передряги без срока стало меньше.