Что ищут в старых папках про убийства вице-мэров

Намерение следователей разворошить нераскрытые дела об убийствах вице-мэров Белякова и Марьясова может потянуть за собой пересмотр вопросов, оставшихся без внятных ответов после громких уголовных дел против ОПС Александра Трунова.

Навстречу 10-летию ликвидации Гусинобродской барахолки сотрудники известного громкими делами 5-го следственного управления ГСУ СКР подняли старые папки. В новосибирское СИЗО на Караваева вернули отбывающих сроки руководителей так называемой «группировки киллеров» — Александра Трунова, известного как «Трун» и Анатолия Радченко, известного как «Челентано». Сообщество было хорошо известно в Новосибирске с 90-х, а за его ликвидацию силовики принялись лишь в 2009 году. Как стало ясно позже, предпосылкой стал раскол внутри сообщества. Часть бывших участников ОПС, заручившись иммунитетом от уголовного преследования, дали показания на сподвижников. Так Трунов получил 22 года колонии строгого режима, а бывший финансист сообщества Андрей Боженко, известный в прошлом как «Берия», превратился в респектабельного девелопера.

Из дела Трунова выросло ещё несколько громких процессов. Самый известный — против членов влиятельной в истеблишменте семьи Солодкиных. Любопытным был суд над бывшим киллером группировки Дмитрием Буолем, признавшемся в ряде убийств и сообщившем о причастности ОПС к устранению вице-мэров Игоря Белякова и Валерия Марьясова. Последний — на сегодня — громкий процесс прошёл над Радченко, депортированным из Австрии: в 2019-м его осудили на 24 года колонии.

Источник НГС утверждают, что Трунова и Радченко привезли в Новосибирск для участия в следственных действиях по новому уголовному делу, связанному с убийствами вице-мэров. Заказчики и исполнители тех преступлений не найдены. Уместно напомнить контекст преступлений 2-летней давности — вопросы могут появиться не только к членам ОПС, но и к силовикам, бывшим и нынешним.

Белякова расстреляли из автомата по пути на работу 7 августа 2001 года в период, когда вице-мэр активно занимался реорганизацией МУП «Вещевой рынок», представлявшего собой основную часть Гусинобродской барахолки. Процесс шёл весьма конфликтно. Действующее руководство МУП — даром, что на службе у муниципалитета — сопротивлялось, и как будто в поддержку сотрудники Западно-Сибирского РУБОП возбуждали одно за другим уголовные дела в отношении чиновника.

13 сентября был похищен замдиректора МУП «Вещевой рынок» Михаил Тришин. Впоследствии его нашли убитым. 10 октября киллер расстрелял из автомата Александра Гапоненко, замдиректора Новосибирского завода пластмасс, который со времён службы в ОБХСС плотно взаимодействовал с барахолкой, играя важную роль в теневых процессах.

26 августа 2002 года из автомата застрелили депутата горсовета Анатолия Карпунина. Он был сподвижником Белякова в реформе барахолки, входил в совет директоров ОАО «Гусинобродское» (бывший МУП «Вещевой рынок»).

После убийства Белякова реформой барахолки в мэрии занимались вице-мэр Валерий Марьясов и руководитель департамента потребительского рынка и земельных отношений Сергей Андреев. Первого убили из пистолета в подъезде его дома 3 марта 2004 года. Второй уволился по собственному желанию через некоторое время после того, как неизвестные сожгли машину его жены.

Это лишь самые известные преступления, которые связывали с барахолкой. Много лет власти боролись за то, чтобы вывести из тени финансовые потоки вещевых рынков. Можно определённо утверждать, что с Гусинки в той или иной форме кормилась львиная доля организованной преступности города. И правоохранительные органы играли в процессах вокруг барахолки довольно интересную роль. В первую очередь, речь о Западно-Сибирском региональном управлении по борьбе с организованной преступностью под руководством Юрия Прощалыкина. Впоследствии эта структура была реорганизована в Оперативно-розыскное бюро МВД по Сибирскому федеральному округу. Именно Прощалыкин и его правая рука Александр Никитин вели дела против ОПС Трунова и Солодкиных. В судебных процессах защита и обвиняемые многократно привлекали внимание к фактам подозрительной близости сотрудников РУБОП и ОРБ к некоторым членам преступного сообщества. «Мы здесь не РУБОП судим», — с такими комментариями снимали вопросы судьи.

Прощалыкин и Никитин давно не у дел (последний закончил службу на скамье подсудимых по обвинению в злоупотреблении полномочиями, получив 3 года общей колонии). ОРБ ликвидировано, но ряд представителей той команды остаются на службе в других структурах. Возврат к прошлым делам может помочь использовать старые кейсы для решения новых задач. А может быть расставит точки над «и» в вопросах об истинных ролях ряда участников былых событий.