Научные исследования стали более опасны
Аресты новосибирских учёных Анатолия Маслова и Дмитрия Колкера, а в особенности — смерть последнего на второй день заключения стали мощной антирекламой программы «Академгородок 2.0» в глазах молодых учёных. Госструктуры отмалчиваются.
Трагический опыт 54-летнего учёного Дмитрия Колкера, сотрудничавшего с НГУ, НГТУ и Институтом лазерной физики СО РАН, должен войти в историю. Мужчину с четвертой (терминальной) стадией рака 30 июня оперативники ФСБ забрали из клиники «Авиценна». Его задержали по обвинению в госизмене. Это особо тяжкая статья, расследованием таких дел занимается центральный аппарат ФСБ, поэтому Колкера решили этапировать в московское СИЗО «Лефортово». Несмотря на очевидное состояние здоровья подозреваемого, судья Советского районного суда Ирина Алиева санкционировала взятие под стражу. Несмотря на то, что, как утверждает адвокат Колкера, ей были представлены документы о невозможности принятия такой меры пресечения.
Адвокат Александр Федулов вылетел вслед за подзащитным в Москву, но в СИЗО ему сказали, что Колкера там нет. 2 июля родственники учёного получили телеграмму о том, что учёный скончался в ГКБ №29. Перевозить тело из столицы в Новосибирск семья должна будет за свой счёт.
В суде прозвучало, что Колкеру инкриминируют передачу некой секретной информации Китаю. О чём именно речь общественность, скорее всего, никогда не узнает. Дела по статье о госизмене расследуют и слушают в судах под строгим грифом секретности. Непрозрачность не позволяет судить об адекватности обвинений. Представители научной общественности указывают, что все публикации, выступления и зарубежные контакты обязательно согласовываются с кураторами из ФСБ. Получал соответствующие согласования и Колкер.
Раз уж упомянули научную общественность, то довольно странно, что она не встала публично на защиту своего представителя. Возможно, свою роль сыграло то, что драма развернулась в канун выходных и развязка получилась стремительной. Теперь уже постфактум поднялась буря в соцсетях. Объединяющий многих российских ученых «Клуб 1 июля» начал собирать подписи под призывами наказать виновных. Возможно, родственники и коллеги будут настаивать на реабилитации Колкера.
За шумом вокруг трагедии затерялся кейс главного научного сотрудника Института теоретической и прикладной механики СО РАН Анатолия Маслова. 28 июня 75-летнего учёного задержали по обвинению в госизмене и этапировали в московское «Лефортово». В комментариях для СМИ сотрудники Маслова недоумевают по поводу обвинений. Однако до открытых писем и прочих форм публичной позиции в новосибирских институтах дело пока не дошло. Хотя, в отличие от Колкера, Маслову ещё можно было бы помочь.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков отказался комментировать историю Колкера, переадресовав вопросы правоохранительным и судебным органам. Даже если следователь, ведущий дело Колкера, получит какое-то дисциплинарное взыскание (что вряд ли), общественность об этом не узнает. Судье Алиевой тоже вряд ли что-то грозит, поскольку в логике системы она действовала правильно. Государственным мужам следовало бы крепко задуматься — не пора ли скорректировать логику системы?
В Новосибирской области на ближайшее десятилетие драйвером развития определена наука. Идут гигантские вложения в инфраструктуру. Строятся новые научно-исследовательские мощности, корпусы институтов, жильё для учёных. Перспективных специалистов мотивируют заниматься наукой в России, обещая зарплату выше средней и льготную ипотеку. Международное сотрудничество — необходимое условие успешной научной деятельности, его поддерживали даже в самые «морозные» периоды «холодной войны». После начала военной спецоперации на Украине возможности зарубежного взаимодействия сузились, подталкивая многих учёных к выбору, где продолжать карьеру — в России или за границей. Риск оказаться жертвой обвинения в госизмене со сроком тюрьмы от 12 лет без возможности публичной защиты (из-за режима секретности) может ускорить принятие решений, губительных как для «Академгородка 2.0», так и в целом, для российской науки.
Госизмена — очень тяжёлое обвинение. Когда оно основано непонятно на чём и адресовано учёным, с ведения спецслужб занимавшимся исследованиями в сферах, сопряжённых с гостайной, непрозрачность добавляет неопределённости и оставляет в фокусе только эмоции. Чтобы учёным было проще держаться в русле закона, такие уголовные дела следовало бы освещать максимально подробно и открыто. Прояснять «красные линии», чтобы было видно, какие именно действия спецслужбы считают преступными. Когда учёных бросают в СИЗО с перспективой гигантских сроков толком непонятно за что, никакие ипотечные льготы не смогут перебить «чемоданные настроения».