Праздник урожая не для всех
На фоне крупного урожая в Новосибирской области держатся высокие цены на зерно — редкая ситуация, чреватая большими рисками для переработчиков: для них повышение отпускных цен стало вопросом выживания, но власть категорически против.
С подачи областного минсельхоза местные СМИ наполнились радостными релизами про выдающиеся итоги сезона. По итогам обмолота 85% посевных площадей предприятия региона собрали более 3 млн тонн зерна. В целом власти ждут более 3,4 млн тонн. Речь о бункерном весе: большая часть уборки пришлась на дождливую погоду, поэтому значительный объём зерна приходится сушить. Но в любом случае урожай очень большой. Такого в регионе не видели более 10 лет.
В 1956 году Новосибирскую область наградили орденом Ленина за выдающийся урожай более 10 млн пудов зерна. Советские времена давно прошли, пуды вышли из обихода, а чиновники продолжают мерить эффективность отрасли валовым сбором. Между тем, зерновые отличаются по себестоимости, рыночной стоимости и востребованности. Даже классы пшеницы существенно отличаются, и в контексте момента на рынке большой урожай одного может быть ключом к обогащению, а другого — предвестником коллапса.
Собственно, и в недавней новосибирской истории достаточно примеров, когда бурная радость по поводу объёмов урожая спустя месяц другой сменялась отчаянием из-за невозможности вытолкнуть зерно за пределы Сибири. Цена падала ниже себестоимости.
Нынешней осенью падения цен пока не ждут. Новосибирские крестьяне чувствуют себя достаточно уверенно, ориентируясь на мировые рынки. Несмотря на экспортные пошлины, значительно осложнившие сбыт за рубеж для сибирских производителей, внутренняя цена мало отличается от заграничной. 300 долларов за тонну — ориентир, на который крестьяне настраивают переработчиков.
Последние оказались между молотом и наковальней. Стоимость сырья существенно выросла, а розничные цены сдерживают административно. Хоть парламентские выборы уже позади, федеральное правительство продолжает политику избирательной заботы о кошельках потребителей.
Зерно это базовое сырьё для производства хлеба, яиц, мяса. Птица, говядина, свинина, колбаса и молочные продукты — во всех основных направлениях пищевой промышленности зерно влияет на себестоимость. Если пшеница уверенно стремится к цене, сопоставимой с мировыми рынками, то российские продукты переработки по цене существенно отстают от зарубежных аналогов. Некоторые — в разы, как, например, хлеб.
Розничная цена булки первого сорта остаётся политическим вопросом: власти считают её индикатором социальной стабильности. В последнее время правительство пытается в ручном режиме бороться с повышением отпускной стоимости то одной, то другой позиции продуктового рынка. Основной прессинг идёт на ритейл. Розничные сети перекладывают тяжёлую миссию по сдерживанию цен на производителей продуктов. А тем не удаётся разделить ответственность с производителями сырья. В условиях, когда мука стоит дороже готового хлеба, крупные предприятия отрасли, работающие, в отличие от мелких пекарен, на 100% «в белую», могут приостановить или полностью свернуть производство.
В цепочке от поля до прилавка много лет самыми обиженными считались крестьяне. Объяснялось это тем, что цена на зерно растёт и падает, когда цена хлеба только растёт. Как и цена горючего, без которого не будет урожая. Однако в арсенале федеральных и областных властей уже столько разнообразных мер господдержки АПК и инструментов для регулирования отрасли, что можно было бы корректировать ценообразование без фатальных перекосов в ту или иную сторону. Но чиновники ускоряются только тогда, когда последствия перекосов становятся очевидны.
Собственно, не факт, что крестьяне смогут долго держать высокие цены. Гигантский урожай скоро начнёт давить на внутренний рынок Сибири. Как бы ещё не пришлось уже зимой предпринимать чрезвычайные меры по превращению зерна на складах в деньги, чтобы предприятиям было, на что планировать посевную. Не все переработчики дотянут до того момента, но это уже как рынок распорядится. А розничные цены на продукты оставлять на откуп рынку государство боится.