Маркировка лекарств – «русская рулетка» для фармрынка
Фармацевтический рынок готовится к новым потрясениям из-за ведения обязательной маркировки лекарств. Населению впору запасать медпрепараты, поскольку опыт запуска таких систем говорит о высоком риске перебоев и роста цен.
Лихорадит эту сферу не впервые. И, к сожалению, все эти проблемы мгновенно отражаются на работе врачей, а значит и на здоровье их пациентов. Начнем, пожалуй, с начала 2019 года, когда аукционный рынок на несколько месяцев парализовало из-за новых правил ценообразования. Были отменены тысячи торгов по закупкам препаратов. Десятки тысяч пациентов не получили своевременное лечение. А все из-за того, что за, в общем-то, здравой идеей регулирования цен и экономии расходов государства, стояли исполнители, которые не продумали все последствия до конца. Одни спустя рукава рассчитали неадекватные референтные цены, из-за которых торги отменялись раз за разом, вторые сочинили «разъясняющее» письмо Минздрава РФ от 28 декабря 2018 года. В котором между «казнить», «нельзя» и «помиловать» знаков препинания нет, и которое больше напугало закупщиков, чем разрешило ситуацию.
Вроде бы уже и времени прошло достаточно много с начала года, и ситуация с аукционами более или менее выправилась, а вот осадок остался. В первую очередь, из-за того, что, несмотря на выраженные сбои системы обеспечения пациентов лекарствами в масштабах всей страны и активного освещения этой темы в федеральных СМИ, ни виновных, ни, хотя бы, подозреваемых, так и не было ни выявлено, ни назначено.
Вспомним событие двухнедельной давности: Минздрав РФ публикует данные о динамике количества врачей в регионах, где Новосибирская область фигурирует в самом начале списка с отрицательной динамикой 58% (!!!) за последний год. По этим данным, количество врачей уменьшилось за год с 11 до 5 тысяч. Цифры публикуются многими СМИ, включая, естественно, и новосибирские. В этих данных есть и другие примеры, более «позитивные». Так, например, в Хакасии (республика с населением около 500 тыс.) количество врачей увеличивается за год с 1,8 тыс. до 8,4 тысячи, а в Омской области с 7,9 до 32,7 тыс., то есть, соответственно, в 5 и 4 раза. А Вероника Скворцова, комментируя ситуацию, объясняет эти изменения «региональной спецификой» и «социальными причинами миграции между регионами». И в этот момент никому и в голову почему-то не пришло, что такие демографические колебания – это уровень последствий военных действий или природных катаклизмов планетарного масштаба, происходящих в отдельно взятых территориях.
Хорошо, конечно, что Минздрав буквально на следующий день сообщил о некой «технической ошибке» в этих данных. Осмелимся предположить, что не совпали строчки с регионами в таблице с данными. Опять кто-то что-то забыл, напутал, не исправил. И сама история, вроде, не очень серьёзная. В результате никто не пострадал, никто не умер. Но ещё немного осадка осталось от вопроса: а если такие ошибки будут сопровождать управленческие решения Минздрава? К чему это приведёт? Наверное, не зря в последние недели многие СМИ намекают, что Вероника Скворцова не единственный возможный министр здравоохранения и её кураторы в правительстве ею не вполне довольны – в первую очередь, из-за невыполняемых поручений президента РФ.
Тем временем, в ближайшие месяцы весь фармацевтический рынок, включая его потребителей, ждёт новое большое потрясение. И масштабом поболее, чем зимне-весеннее аукционное обострение. Имя этому потрясению – маркировка. И с уходящей в прошлое, а ранее очень популярной филателией это явление никоим образом не связано. А связано с большим желанием нашего государства в лице депутатов Государственной Думы порегулировать и поконтролировать растущий фармрынок, в котором доля государственных денег неуклонно растёт. А также, вероятно, с намерением неких избранных компаний, заработать на внедрении нового механизма.
Вкратце смысл маркировки очень простой и понятный. Каждая упаковка лекарственного препарата в процессе производства получает свой, индивидуальный криптокод, по которому в дальнейшем можно отследить её судьбу от заводского конвейера до продажи в аптеке или покупки в лечебное учреждение или региональный минздрав. Идея, в целом, вполне себе здравая, но, как у нас часто бывает, масштаб бедствия, её сопровождающий, превосходит её предполагаемые плюсы. Да и трудно представить, что жизненный путь аскорбинки от какой-нибудь фармфабрики до места в домашней аптечке хоть кого-нибудь заинтересует. Но стрелять, так стрелять. И даже если по воробьям, то всё равно из максимального калибра и залпом.
Если государство хочет знать, куда тратятся его государственные деньги в масштабах страны, будьте добры все производители, продавцы, потребители, пациенты потерпеть: кто физически, кто материально. ВВП от этого никак не увеличится, и производительность труда не вырастет. Скорее уменьшится, потому что для налаженных в целом производственных и товаропроводящих процессов вводятся дополнительное оборудование, программное обеспечение, лишние действия и незапланированные поборы. А итоговый продукт тот же. И это в лучшем случае.
Самое интересное, что будет с этим огромным массивом запланированных к получению данных? Кто их будет анализировать? Какие выводы делать? Что отслеживать и проверять? Ответов на эти вопросы пока нет. Также как нет и регламентов, в том числе, административных и процессуальных, которые должны сопровождать выявленные, при анализе этой базы движения лекарственных препаратов, нарушения и преступления. А нарушения и преступления, конечно, существуют. Иногда это контрафакт, в последнее время чаще это торговля «серыми» дорогими препаратами, ложно назначенными и купленными в «состоятельных регионах», а впоследствии списанными и проданными в регионах отдалённых через небольшие неизвестные компании с пониженной ценой.
До последнего времени успокаивало то, что, вроде как, идёт в стране некий пилотный проект по маркировке, уже два года как идет. И вроде плохого ничего не слышно, значит, всё нормально. Но вот срок обсуждения результатов этого «пилота» в Государственной Думе насторожил: февраль 2020 года. При том, что старт маркировки запланирован повсеместно с января того же года. Как минимум странная с точки зрения формальной логики и здравого смысла последовательность. А с октября 2019 года маркировка обязательна для программы 12 высокозатратных нозологий. Но там масштабы совсем другие. Несколько производителей, несколько десятков препаратов, несколько дистрибуторов и несколько десятков конечных клиентов. И результат, кстати, пока тоже неизвестен.
Теперь же, повторимся, речь идёт о введении обязательной маркировки всех лекарств уже с 1 января. Вопрос о переносе всеобщей маркировочной повинности на лето 2020 года обсуждается в Госдуме и может быть решён положительно. Если же нет, производителей, дистрибьюторов и потребителей лекарств, ждут опасные последствия.
Практика подсказывает, что нужно опасаться ошибок, как при планировании, так и при реализации проекта. Во-первых, это ошибки, связанные с поддержанием актуальной номенклатуры и списков кодов. Любая из них означает выбытие препарата из системы и невозможность его реализации и, соответственно, применения. Этот риск касается коммерческих структур, медицинских организаций и конечного потребителя. Во-вторых, ошибки программного обеспечения и оборудования. Эффект тот же, только более локальный. Если в больнице выйдет из строя сканер или компьютер, значит, лекарств в этот день не будет.
Для производителей всё просто. Коды стоят денег, оборудование тоже. Компенсация этих расходов ляжет на потребителей. Для аптек, особенно региональных сетей, всё выглядит вообще печально. Аптеки только оклемались от введения онлайн-касс (кстати, что полезного они дали?). Теперь им придётся покупать дополнительное оборудование, программное обеспечение, обучать персонал, наладить новую линию связи. А на сладкое отрасль ждёт повышение налогов. Потому что розница, которая продает маркированнный товар, не может использовать систему единого налога на вмененный доход, а должна переходить на упрощенную или общую систему налогообложения. И пусть существует общепринятое мнение, что аптеки это очень выгодный бизнес, далеко не каждый участник рынка осилит повышение налогового бремени.
Для потребителей в этой ситуации лучший совет – надо запасаться нужными лекарствами. Никто не сможет сейчас сказать где, когда и с чем будут перебои. А в системе, которую внезапно и без ошибок должны начать использовать почти 100 000 клиентов, они будут точно. Причем система должна начать работать с 1 января! А если 2-го что-то сломается, кто будет чинить? Кто-то об этом подумал? Когда вводилась маркировка алкогольных напитков, сбои местами даже благотворно отразились на потребителях. Но потерпеть несколько месяцев без любимого кальвадоса или обойтись без препарата, уменьшающего свертываемость крови после инсульта – это не одно и то же.