Клевета в глазах смотрящего
Вице-мэру Артёму Скатову предъявлено обвинение в клевете, вскоре дело будут передавать в суд. Мэр Анатолий Локоть, по-видимому, настроен подвесить вопрос смены политического зама до момента, когда это станет ультимативной неизбежностью.
Правы были эксперты ЦДЖ, утверждавшие в октябре, что мобилизация может притормозить активность силовиков по делам в отношении чиновников, но лишь временно: действия системы необратимы, за вычетом исключений из правила. Дело о клевете на депутата Государственной думы Дмитрия Савельева к таким исключениям не относится.
В медийном сопровождении нового информационного повода в своём деле Скатов применил PR-приём по перехвату инициативы, заявив ходатайство о переводе текста обвинения с казахского языка. В комментарии для НГС вице-мэр сообщил, что сделал это для привлечения внимания общественности. Сработало. Резонанс получился масштабный, но недостаточно хорошо просчитанный. Скатов и его адвокат пытались донести мысль, будто текст обвинения настолько абсурдный, что его нужно перевести с другого языка на русский. А большинство СМИ интерпретировало месседж так, будто вице-мэр запросил перевод с русского на казахский. Тут кстати вспомнилось, что чиновник родился в Казахстане. Пошли насмешки не только над вице-мэром, якобы вдруг прикрывшимся незнанием языка, но и над его непосредственным начальником.
Заявителем, напомним, выступил Савельев, обратившийся в правоохранительные органы в связи с клеветнической, на его взгляд, публикацией в телеграм-канале «Государь». Следствие вышло на владельца канала, тот дал показания и остался в статусе свидетеля. Далее следователи пришли с обысками к Скатову, который поначалу тоже был свидетелем, но в августе стал подозреваемым. «Судите сами: есть человек, который признался, что ему принадлежит телеграм-канал. Человек разместил информацию, распространил, заявил об этом в показаниях. Он остается свидетелем, а мне предъявляют обвинение», — недоумевает Скатов в комментарии для НГС. Проблема в том, что как бы абсурдно не выглядела фабула обвинения, судить будут не читатели городского портала. Судить будут служители российской Фемиды, максимально серьёзно воспринимающие убеждённость обвиняющей стороны. А силовики, занимающиеся делом, явно нацелены довести его до приговора.
Обвиняемому отмерено время на знакомство с материалами. Далее — утверждение обвинения и суд. Остановки на этом маршруте возможны, но ехать в любом случае придётся до конечной.
Мы уже отмечали нетипичность кейса Скатова. Обычно чиновников, попадающих под уголовные обвинения, отстраняют от службы, а вице-мэр исполняет обязанности как ни в чём не бывало. Тому способствует позиция Анатолия Локтя, хоть и не поддержавшего своего заместителя публично, но и не настоявшего на уходе оскандалившегося чиновника в тень. Скатов выбрал дерзкую линию обороны, что тоже в делах госслужащих нетипично, а потому и мало практики, основываясь на которой можно было бы сделать выводы насчёт её эффективности. Агрессивную защиту использовал, к примеру, экс-мэр Томска Иван Кляйн, уже осуждённый по одному делу и теперь получивший второе обвинение.
Если дело Скатова ограничится обвинением в клевете, вряд ли следует опасаться жёсткого приговора. Репутационные последствия для карьеры чиновника могут быть болезненней, не обойтись без имиджевых издержек и мэру. Смена политического вице-мэра, курирующего департамент информационной политики и департамент связи и информатизации мэрии — вопрос недалёкого времени. И у Локтя ещё есть возможность для маневра, согласовав со Скатовым приемлемый сценарий отставки. Например, в связи с переходом на какую-то ответственную партийную работу.
Но мэр и его политический заместитель, по-видимому, оба предпочитают надеяться, что история обойдётся без существенных последствий. Что кто-то добрый и большой из администрации президента в последний момент скомандует замять дело. Скатова понять можно: у него должность вице-мэра остаётся последним ресурсом, который можно попытаться как-то расторговать. Позиция Локтя может считаться гуманной по отношению к заместителю. Но на самом деле это не решение проблемы, а лишь затягивание времени до момента, когда сценарии с сохранением лица окажутся уже недоступны.