Абонент безвременно недоступен

Новосибирские политики тестируют тему протестов против запрета голосовых вызовов в иностранных мессенджерах, общаясь при этом друг с другом звонками через VPN. Новые ограничения мобильного интернета стали рискованным экспериментом для властей накануне выборов. На сколько оправданным?

Месяц назад ЦДЖ обращал внимание, что пребывание в столице становится всё менее комфортным в равной степени что для бизнеса, что для жизни. По разным соображениям безопасности в Москве регулярно глушат мобильный интернет вместе с GPS-сервисами. Это создаёт неудобства для сервисов такси, доставки, логистики. Помимо бытовых неурядиц возникают и серьёзные провалы в коммуникациях. Довольно массовая категория бизнесменов и политиков принципиально не пользуется обычной мобильной связью опасаясь прослушки и свято веруя, будто разговоры в зарубежных мессенджерах защищены от перехвата.

Теперь Новосибирск напрямую затронули те же самые сложности. Областные власти предупредили о локальных ограничениях мобильного интернета. В ряде районов города связь глушат конкретно, и можно предположить, что «мёртвые зоны» связаны с географией оборонных предприятий. Чиновники обещают развивать публичные точки доступа к Wi-Fi, но пока дальше слов процесс не пошёл. Вероятно, есть надежда, будто ограничения будут недолговечными. Зачем тогда вкладываться в дублирующую структуру, отдающую цифровым нафталином?

Ограничения для звонков в зарубежных мессенджерах, тем временем, стали системными. Роскомнадзор официально взял на себя ответственность, мотивировав непопулярный шаг борьбой с телефонным мошенничеством. Ведомство оперативно поддержали парламентарии-единороссы. Пропагандистский нарратив немного разбавил Центробанк, отметивший в комментарии, что большинство мошенничеств связано всё-таки с обычными звонками по мобильным и SMS-сообщениями, которые никто блокировать не собирается. Тем не менее, на федеральном уровне критики в адрес действий РКН от системных политиков практически нет.

Политики понимают, что решение ограничить мессенджеры принималось в очень высоких кабинетах и является частью спланированной политики. Органы власти (в том числе, в Новосибирской области и в региональной столице) целенаправленно внедряют новый российский мессенджер «Макс». К слову, сразу после введения ограничений для «иностранцев» соцсеть «ВКонтакте» запустила обновлённый сервис для звонков.

Расклад однозначно понимают не только политики, но и обыватели. Отсюда столько иронии в народном творчество о происходящем. На самом деле для «Макса» ограничения работы конкурентов стали плохой рекламой. Скепсис относительно безопасности и иных важных потребительских качеств национальной разработки значительно возрос.

Интересно, что в отличие от ограничений американских соцсетей, признанных в России экстремистскими, запреты на голосовые вызовы затронули самые разные категории избирателей, от стара до млада. И это стало вызовом для участников избирательной кампании. Нерв общества вибрирует, создавая возможности для оппозиционеров. В Новосибирской области представители «Новых людей», ЛДПР, СРПЗП и КПРФ осудили ограничения, сконцентрировав критику на выгодополучателях — сотовых операторах «большой четвёрки». По теории властей, именно мобильные гиганты инициировали ограничения для мессенджеров, испытав недостаток прибыли. Но это, как принято говорить в таких случаях, не точно.

Коммунисты пошли дальше соперников, не ограничившись словесной критикой. 19 августа компания провела акцию протеста в центре Новосибирска на площади Пименова. Анонс пикета опубликовал в соцсетях не кто-нибудь, а первый секретарь обкома Анатолий Локоть, обычно суперосторожный в отношении чувствительных для госпропаганды вопросов. Такая прыть озадачила других участников политического спектра, получивших из Москвы недвусмысленный запрет на раскачивание злободневной темы. То ли коммунисты решили, что им всё можно, то ли, что им нечего бояться. То ли кто-то не дозвонился кому-то по мессенджеру, и VPN не помог.

Развитие событий покажет, оправданно ли власти решили покуситься на популярные мессенджеры в предвыборный период. Триггер для протестов создан. Но сумеют ли политики набраться решимости, чтобы воспользоваться им для сбора голосов — это может оказаться экзистенциальным вопросом.