Нерукопожатным подставщикам нет места в приличном обществе
Термин «нерукопожатность» в последнее время стал очень популярным в среде новосибирского истеблишмента. Чиновники, политики и бизнесмены дружно заговорили о неформальных моральных стандартах на фоне ряда сомнительных уголовных историй.
Громкими уголовными делами в Новосибирске не удивишь никого. Наоборот, тихая неделя уже заставляет насторожиться — как бы после неё силовики не выдали удвоенную норму по арестам. Уже не шокируют жёсткие меры пресечения по относительно малозначимым преступлениям (виновность в которых ещё надо доказать). Будничным явлением стали публикации задержаний прокуратурой и следствием, хотя, по идее, правоохранители, должны заботиться о тайне следствия, неприкосновенности частной жизни и прочих вещах, о которых мы слышали в кино. Но нет — вот вам свежий ролик с задержанным в трусах. На потеху плебсу.
«Корпоративная этика» в государевых и смежных рядах запрещает критиковать или ставить под сомнение действия правоохранительной системы. «Следствие разберётся», «правосудие восторжествует» — обычно комментарии сводятся к этим тезисам, напоминающим комедийный рефрен «Да здравствует советский суд, самый гуманный суд в мире!». Человеку свойственно юморизировать любые ужасы, поэтому бывает даже смешно гадать, кого, например, следующим задержат в мэрии.
В 90-е один друг автора этих строк вёл бизнес в Екатеринбурге. В период первоначального накопления капитала конкуренция во всех сферах была ультраагрессивной, решения использовались радикальные. В газетах почти каждый день писали о громких заказных убийствах. Среди предпринимателей действовал неформальный тотализатор — делали ставки, кто следующим на тот свет. Нынче в Новосибирске впору биться об заклад, кто следующий отправится в СИЗО.
Повторимся, что мотивы и основания действий правоохранительной системы под сомнения ставить не принято. Широкую общественность массовые аресты не удивляют и не возмущают. Происходящее люди сами себе объясняют общим наведением порядка. Как будто признавая, что раньше его не хватало.
Но отсутствие вопросов к правоохранительной системе не избавляет от претензий к тем, кто пытается её использовать. Перемены в общественной жизни после начала специальной военной операции и — особенно — после частичной мобилизации поменяли многое в общепринятых категориях добра и зла. В том числе, модернизировав инструментарий доносов. Если раньше конкуренты в бизнесе писали друг на друга доносы по части налоговой дисциплины, то теперь на первый план вышли кляузы в части отношения к СВО и намерений сбежать за рубеж с деньгами. Хотя недавние резонансные аресты в Новосибирске показывают, что даже самых яростных апологетов и спонсоров СВО их ярко выраженная патриотическая позиция не страхует от претензий силовиков.
И даже на этом фоне выделяются некоторые уголовные истории, смоделированные конкурентами по деловым или политическим мотивам, обусловленные шкурными интересами или банальным желанием нагадить. Здесь правоохранительные структуры выступают ведомыми, а на ведущими. И среди людей, понимающих причинно-следственные связи, нет сомнений насчёт подоплёки происходящего. Несмотря на массовое очерствение, какие-то кейсы всё же ещё могут возмущать, задевать за живое. В раскладе, когда публичное осуждение инициаторов подстав невозможно без риска выступить против государственного нарратива, люди ищут другие формы показать своё отношение. В этом контексте истеблишмент и заговорил о нерукопожатности ряда персонажей. Которые становятся в глазах коллег и контрагентов гораздо токсичней, чем их жертвы, отправленные за решётку.
Отказ пожать руку — один из наиболее однозначных способов корректно выразить отвращение. В былые времена это могло стать поводом для дуэли. Нынешние понятия о чести, совести, благородстве значительно девальвировались. Выживание в политике и бизнесе стало обходиться более значительными издержками — в том числе, моральными. Но если в обществе есть настрой на бойкот нерукопожатных доносчиков, манипуляторов и подставщиков, значит, общественный, политический и деловой климат у нас ещё не безнадёжен.