Вялков и другие: частные диагнозы системной болезни
В новосибирских судах идёт марафон слушаний по коррупционным преступлениям, в которых обвиняют полицейских разной степени высокопоставленности. Система предлагает смотреть на проступки правоохранителей как на частные огрехи, игнорируя вопросы системного характера.
В декабре исполнится два года с начала волны арестов в рамках серии уголовных дел, отправной точкой в которых стало крышевание сотрудниками полиции системы нелегальных казино. С подачи прессы историю окрестили «сибирским Лас-Вегасом», хотя здесь большая неточность: в американском городе игорный бизнес исключительно легальный. В России власти не впервые за историю нашей страны поставили рулетку вне закона. Хотя общеизвестно, что механизмы перераспределения денежных излишков между богатыми людьми существовали даже в советское время. Выбор в том, получает ли государство доход в виде налогов с игорного бизнеса, или эта сфера полностью остаётся в «серой зоне».
Расследованием занималась служба собственной безопасности МВД. Иногородний десант много месяцев кропотливо выявлял картину. А с декабря 2022 года пошли громкие аресты — один за другим. Первым статусным фигурантом стал начальник отдела по экономической безопасности и противодействию коррупции Александр Умеров. Его арестовали по обвинению в получении взятки. В марте 2023 года по собственному желанию ушёл в отставку начальник ОЭБиПК Андрей Хомин. Можно уверенно утверждать, это было связано с делом его бывшего коллеги. В сентябре Хомина арестовали по обвинению во взяточничестве. На тот момент Умеров уже сотрудничал со следствием, дав показания в обмен на смягчение меры пресечения.
Одновременно с Хоминым арестовали заместителя начальника ОЭБиПК Дмитрия Шило, начальника аналогичного отдела по Ленинскому району Дениса Фетисова, начальника такого же отдела по Железнодорожному району Виталия Монастырева и главного борца с коррупцией по Заельцовскому району Максима Абрамова. Всем припаяли крышевание игорного бизнеса. А сколько ещё было задержано полицейских рангом пониже.
К слову, организатора пресловутой сети подпольных казино Владимира Костюченко скоренько осудили на 5 лет условно со штрафом в 19 млн рублей.
В июне 2024 года Хомина отпустили из СИЗО в рамках сделки со следствием. Бывший служитель экономической безопасности дал показания на «десятки» персон из разных правоохранительных структур. Источники, анонимно комментировавшие тему для СМИ, особо выделяли эти «несколько десятков». Вполне вероятно, чтобы заставить кого-то засуетиться и выдать себя. Но последующих сенсаций пока не случилось. К тому моменту самый статусный фигурант из силовиков уже был под стражей.
В апреле 2024 года громом среди ясного неба прозвучала новость об аресте полковника Владимира Вялкова, бывшего начальника управления ЭБиПК ГУ МВД по Новосибирской области, ранее уволенного в связи с утратой доверия. Это была птица высокого полёта. В обвинении Вялкову не было ничего про подпольные казино. Тем не менее, ряд источников связывал арест «тяжёлого» силовика с показаниями Хомина. Другие источники полагали, что претензии к Вялкову вылились из уголовного дела против авторитетного бизнесмена Мераби Тостиашвили, задержанного до того.
Следствие по Вялкову провели стремительно, и уже в конце ноября Генпрокуратура отправила дело в Центральный районный суд. Полковника в отставке обвинили в «крышевании» производства нелегального алкоголя. По совокупности Вялкову грозит до 15 лет колонии.
Можно предположить, что, годами «крышуя» конкретного бутлегера, в остальном Вялков действовал исключительно как добросовестный борец с коррупцией? Или же следствие должно внимательно присмотреться ко всей деятельности высокопоставленного офицера? Те же вопросы относятся и к прочим руководителям отделов ЭБиПК. Покровительство игорным домам было для них частным рецидивом или частью системной деятельности?
В последние годы Новосибирск пережил два громких уголовных дела, в рамках которых на скамье подсудимых оказались руководители городской и областной прокуратуры. То есть, речь об ответственных высокопоставленных силовиках, утверждавших обвинительные заключения по сотням, если не тысячам дел. Их осудили за частные проявления коррупции. Оставив за кадром неудобный вопрос — больше было нечего расследовать или по каким-то причинам не хотелось?
Для системы проще принять разовые проколы, чем разбираться с тотальной коррупцией офицеров среднего звена. Если признать, что начальник в погонах брал налево и направо, неизбежно встанет вопрос о легитимности его решений по уголовным делам. А это уже категория правоты системы в целом, которую государственные службы обсуждать не готовы. Должностное лицо может ошибаться и преступать, а система, как жена Цезаря, должна быть выше подозрений. Но упомянутые здесь вопросы очевидны, и приходят в головы многим. А отсутствие ответов и комментариев заставляет задуматься, заслуживает ли такой подход системы доверия в целом?