«Негатив для инвесторов это когда нет законов и правил»

В интервью для ЦДЖ председатель совета директоров «Агентства инвестиционного развития», депутат Законодательного собрания Юрий Зозуля прокомментировал новые подходы в работе АИР и текущую ситуацию вокруг резонансных областных концессий.

— 21 июня исполнится год, как вы возглавили совет директоров АИР. Как вы оцениваете прошедший период в работе агентства?

— Назначение моё прошло в конце июня, а июль-август это отпускной период. Постарался использовать это время, чтобы погрузиться в повестку АИР и проекты агентства. Полноценная работа началась в сентябре, но уже с октября начался переходный период из-за намеченной смены гендиректора. Этот затянувшийся, более чем на полгода, процесс повышению эффективности не способствовал, организация работала на старых принципах. Не было понимания, кто будет реализовывать новые подходы? Кто будет реорганизовать структуру под новые задачи? Понимание появилось только сейчас, когда губернатор назначил Александра Зырянова гендиректором агентства.

Важной вехой для АИР, стало формирование департамента по государственно-частному партнёрству. В частности, все шумные дискуссии по концессиям мы пытаемся форматировать в русле профессионального обсуждения на площадке АИР. Начало было положено в прошлом году, когда правительство впервые привлекло депутатов к диалогу до вынесения на публику, на стадии создания проекта соглашения по семи поликлиникам. В чём-то проект тоже оказался дискуссионным, но не вызвал столь большого резонанса, как другие концессии. Мы смогли убрать часть негатива на стадии обсуждения. Я не очень уверен в жизнеспособности проекта, но стало гораздо лучше, чем было изначально. По крайней мере, уменьшилась проектная нагрузка на бюджет.

Я считаю, что АИР должен переходить к отраслевому принципу формирования инвестиций. Агентство должно менять практику работы, переходить от консалтинга к полномасштабному участию в проектах, до вывода на окупаемость. Трудно разбираться во всём, от бактерий до космоса, но с инвесторами нужно говорить на профессиональном языке. Разговаривая про АПК, представитель АИР должен понимать специфику. Одним лозунгом, что земли у нас много, мы инвесторов не привлечём. Земли у нас везде по стране много, почему инвесторы должны приходить именно к нам? Нужно предлагать конкретные направления, проекты, площадки. Для этого нужно настраивать структуру АИР и обновлять персональный состав.



— Неделю назад Зырянов представил свои проекты по планам и структуре АИР. Насколько вы удовлетворены его предложениями?

— Это шаг вперёд, движение в сторону формирования активного инвестиционного агента. Попытка адаптации сделана, это уже плюс.

— В начале мая правительство области приняло решение, что участие депутатов в обсуждении проектов концессионных соглашений становится обязательным. Вы и другие депутаты добивались этого больше года. Принятое решение снимет напряжённость между ветвями власти по вопросам концессий?

— Решение, безусловно, я оцениваю положительно, оно позволит сбалансированно подходить к оценке проектов. Наши дискуссии показали, что вопросов возникает достаточно много, а ответы есть не на всё. Именно с этим связаны корректировки, которые появлялись по ходу обсуждения. Но ведь можно было обойтись без этого, изначально организовав обсуждение корректно.

Решение правильное. Но есть примеры плохого исполнения хороших законов, поэтому посмотрим, будет ли это работать. Очень надеюсь, что профессиональное обсуждение позволит нам избежать ошибок в таких темах, как концессии и ГЧП. Но если не будет проработан чёткий регламент, инициатива останется на уровне красивой декларации.

— Правительственная комиссия одобрила проект концессии на строительство Центрального моста. Означает ли это, что вопросов больше нет и проект выходит на стадию реализации?

— Диалог не закончен. В наших дискуссиях с правительством по проекту моста возникла пауза на этапе согласования снижения минимального контракта с 91 до 48 млрд рублей. Мы хотели понять, есть ли смысл в дальнейшем обсуждении – будут ли федеральные деньги, либо это так и останется словесной дуэлью участников, больше относящейся к науке, чем к реальной жизни. Теперь вопрос снова будет вынесен для профессионального обсуждения. Модель концессии дороже, чем строительство за счёт бюджета. Нужно прояснить, сколько придётся переплатить. Наша задача – оптимизировать эти суммы. Есть параллельные вопросы – может, есть другие формы для строительства? Насколько нужен именно этот мост? Сам по себе ответ на вопрос, нужен ли новый мост Новосибирску, однозначный: конечно, да. Но дальше начинаются детали, и вот в них все наши сомнения. Сейчас мы должны будем ещё раз к этим вопросам вернуться. Нужно прийти к одинаковому пониманию, зачем, почему и за сколько. Это задача рабочей группы: в ближайшие месяц-полтора мы должны определиться с финансовыми вопросами. Не могу исключать, что в процессе обсуждения мы выявим серьёзные проблемы, которые поставят под сомнение проект в целом. Хотя для региона это будет не очень удачно. Проделать такую работу ради выделения средств из федерального бюджета и признать, что мы пошутили, и мост на самом деле не нужен – это рискованный шаг в отношениях с Москвой. Чтобы его избежать, нужно искать «золотую середину».

— Каков статус ситуации вокруг концессии на строительство двух мусороперерабатывающих заводов? Вам удалось познакомиться с финансовой моделью проекта?

— Да, есть ряд базовых вопросов. Вообще если смотреть на концессионное соглашение и приложения, подписанные и опубликованные в прошлом году, у меня ощущение, что юристы в качестве образца брали пакт о капитуляции Германии. Ничем иным нельзя объяснить условия, наложенные на Новосибирскую область частной компанией.

— В начале мая в концессионное соглашение с компанией «Экология-Новосибирск» внесли существенные корректировки. Картина не изменилась?

— Говорят, появилось шесть допсоглашений, которые меняют те или иные пункты. Тогда у меня вопрос: уважаемые коллеги, если всё это так легко меняется, может, проще аннулировать соглашение и объявить новый конкурс на нормальных условиях? Также меня удивляет, что с одной стороны прописаны обязательства области вплоть до ежегодного графика выплат компенсаций на 120 млрд рублей, а партнёром выступает компания с уставным капиталом 10 тысяч рублей, у которой нет никаких финансовых гарантий. В ответ на вопрос о гарантиях начинаются странные рассуждения.

— Концессионер объявил о размещении облигационного займа на 1 млрд. Это не считается гарантией?

— Когда в прошлом году подписывалось соглашение, никакого займа не было. Нет гарантии, что «Экология-Новосибирск» в состоянии построить объект. У нас что, в области всегда такая практика – с одной стороны обязательства на 120 млрд, а с другой уставный капитал в 10 тысяч?

— Тем не менее, разве график проекта не предполагает скорейшее прохождение госэкспертизы и начало строительства?

— У них нет разрешения Росавиации, без него они не смогут пройти экспертизу. Но финансовые вопросы очень серьёзные. Например, по финансовой модели, в 2019 году выручка около 3 млрд, а расходы на обработку мусора около 900 млн. Когда мы говорим о рентабельности, вот такая картина – доход 2 млрд в год. Можно говорить о необходимости платить проценты по кредитам, по займам акционеров, по облигациям. Но разве это проблема субъекта федерации, что у концессионера нет своих денег, и ему приходится занимать? Это проблемы коммерсантов. Но нас ещё и обязывают гарантировать доход! Как будто они в бюджете области деньги размещают.

Ещё один непрояснённый вопрос – как контролировать мусор. Его могут привезти на утилизацию и за наличный расчёт – без документов. Можно принять, переработать, заработать на вторсырье и – плюсом – получить деньги из бюджета. Потому что по документам мусора нет, а бюджет обязан компенсировать. Как исключить подобные варианты? Нам рассказывают про регионального оператора, про спутниковые маячки… Но давайте мы тогда сначала создадим оператора и поймём, во сколько он нам обходится. И оператор, и маячки должны быть включены в тариф. Это дополнительные расходы, которые приведут к удорожанию. То есть, здесь ещё не создано, а обязательства мы уже берём. Ещё нет сырья, а мы уже строим переработку. Если бы люди строили на свой страх и риск, одно дело. А в нынешней схеме обязательства предусмотрены лишь для субъекта. Даже если пустым будет стоять завод, мы должны будем ежегодно платить 2-4 млрд рублей. Я за то, чтобы закончить со свалками. Но давайте реально посчитаем и построим жизнеспособный проект. Пока нам предлагают решение без прогноза, чем оно может аукнуться области уже в ближайшие годы. Завтра локти начнём кусать, и винить будет некого, кроме себя.

Вопросов масса, ответов до сих пор нет, и пока они не появятся, реализация проекта, на мой взгляд, невозможна. Диалог прервался, последнее моё общение с представителями концессионеров было больше 3 недель назад. Они обещали подготовить ответы, но до сих пор нет. Может, поняли, что не по Сеньке шапка?

— Недавно Минэкономразвития отчиталось об очередном этапе областной программы поддержки инвестиционной и инновационной деятельности. С учётом новых подходов в агентстве, как изменится взаимодействие АИР и правительства в реализации. Этой программы?

— Агентство должно стать активным участником этого плана. Но для начала хорошо бы получить адекватную оценку состояния, где мы находимся – около ноля или где-то высоко? Без этого трудно построить план дальнейшего движения. Поддерживаю губернатора, который заострил внимание на необходимости менять динамику, действовать более активно. Наши планы требуют серьёзной ревизии, потому что во многом мы живём вчерашними моделями. Здесь позиции законодательной и исполнительной власти совпадают. По поводу дискуссий вокруг концессий и технопарка говорили – вы, мол, отпугиваете инвесторов. А может, мы разбираемся и показываем инвесторам, что хорошо, а что плохо? Как выясняется, зачастую у нас происходила подмена понятий. В ревизии ничего плохого. Если бы у нас было всё хорошо, то почему не столь много инвесторов, как хотелось бы? Почему в ПЛП 13 резидентов, а не 30? Негатив для инвесторов это когда нет законов и правил. Большинство инвесторов на госбюджет не рассчитывают. Для них нужно создавать условия, хотя бы просто не мешать. А для концессионеров нужны внятные правила. АИР должен выступать мостиком между инвесторами с их проблемами и госорганами, призванными эти проблемы решать.

— Может областная программа меняться под требования АИР, или она уже не подлежит корректировкам?

— Безусловно, она не воспринимается как догма. Если жизнь потребует новых решений, будут изменения. Нам нужно искать инновационные идеи, а они зачастую просты. Если мы говорим о развитии сельских территорий, давайте выделим деньги на строительство и ремонт дорог в хозяйствах, которые достигают лучших результатов. Тогда у людей будет стимул. А дорога даст новый импульс для развития, позволит привлечь новые трудовые ресурсы. Не нужно тратить больше денег, достаточно правильно построить систему мотивации. Так мы сможем в рамках существующего бюджета формировать точки роста, и двигать экономику области, опираясь на них.

— Как вы видите взаимодействие АИР и Агентства развития Сибири, коль скоро и та, и другая организации занимаются привлечением инвесторов?

— Хотелось бы познакомиться с функционалом АРС, чтобы понимать возможные механизмы взаимодействия. Если есть кто-то ещё, готовый тянуть лямку в поиске инвестиций, можно только приветствовать. Не вижу предмета для спора, кто главнее и кто лучше. Работы непочатый край, чего тут делить? Задач хватит на всех. Есть рад вопросов, которые выходят за компетенцию субъекта и находятся в ведении федеральных министерств. Как, например, с полезными ископаемыми. Координация межсубъектных позиций по таким вопросам может только приветствоваться. Хотя в конкуренции между регионами тоже ничего плохого не вижу. Если кто-то бегает быстрей, логично, что он успевает больше. Надо либо тянуться к лидерам, либо менять команду.

Мы конкурируем с Красноярском, с Томском. Считать, что мы одни можем претендовать на статус центра Сибири это иллюзия. Мир поменялся. Если мы будем спать, не стоит удивляться, если через 5 лет лидером станет Красноярский край. Либо Томск. А мы утратим позиции. Нужно подкреплять статус реальными делами. Сегодня мы пользуемся преимуществами, созданными в СССР – от логистических возможностей до Академгородка. Но с промышленностью непростая ситуация. Так что такое Новосибирск? Это логистика плюс АПК? А если ещё промышленность, то какая? В Новосибирске много «серийных» заводов. А конструкторские бюро остались в европейской части России. Поэтому промышленники вынуждены сами создавать технологии, заниматься маркетингом. Академгородок – это фундаментальные знания или прикладные исследования и новые технологии? Если технологии, то нужно обеспечить их разработку. Нужны лаборатории, научные центры, где новые технологии можно будет коммерциализировать. Сейчас проблема найти помещение площадью 200-300 метров с мощностями, чтобы собрать опытную установку.

Инвестиции должны быть построены на основе инноваций. Если идеи будут рождаться и воплощаться здесь, Новосибирск сможет стать центром инновационного развития. Задача АИР – искать инвестиции в инновационные проекты, повышающие конкурентоспособность перед другими регионами. У нас есть запас по времени и человеческим ресурсам. Но если мы не создадим условий для воплощения инноваций, это значит, что мы будем обучать и готовить специалистов, а работать они будут в других регионах. Или других странах.