Рынок хлеба под прессингом египетской силы
Обсуждение роста цен на хлеб красочно показывает изменения в отношениях власти, бизнеса и масс-медиа за последние 20 лет, а также ярко говорит о переменах в благосостоянии общества. Точнее, о том, что с 90-х ничего не изменилось.
За последние годы на мировой арене произошло столько событий, в недавнем прошлом казавшихся невероятными, что некоторые значимые страницы новейшей истории уже успели поблекнуть в памяти. А ведь буквально чуть ли не позавчера на повестке была пресловутая «арабская весна», напугавшая российские власти внезапной результативностью спонтанного народного бунта. И мало кто помнит, что поводом для народных волнений в Египте, после которых по северной Африке и Ближнему Востоку покатилась волна революций, стал рост цен на хлеб. Египет зернозависимая страна. Правительство закупает пшеницу за рубежом (в том числе, у России) и дотирует население, поддерживая приемлемый уровень розничных цен. В 2010 году в России была невиданная засуха. Цены на мировом рынке зерна подскочили, правительство Египта не смогло сдержать стоимость хлеба, народ вышел на площадь Тахрир в Каире и сменил власть.
Россия вроде бы не Египет, но перспективы роста цен на хлеб остаются проверенным жупелом, которым регулярно пугают. Хотя уже не вполне ясно, кого и зачем. Вернёмся на год назад. В Новосибирской области собрали огромный урожай. В целом по России сбор зерновых стал рекордным. Радость от объёмов обернулась резким падением цен на зерно. Региональные власти терзали Москву, требуя новых и новых мер поддержки, чтобы дать крестьянам возможность продать продукцию с какой-то рентабельностью. Нынешний год начался с внепланового выделения бюджетной поддержки для агропромышленного комплекса. Чтобы облегчить зернопроизводителям финансовые обязательства, власти вводили во время посевной режим чрезвычайной ситуации и были готовы повторить этот фокус на уборочной из-за плохой погоды. Но тучи разошлись, осень потеплела.
В итоге аграрии завершают уборку в спокойном режиме. В закромах более 2,6 млн тонн зерна, что весьма неплохо по региональным меркам. Цены растут. Эксперты рынка пророчат ралли на зерновые, как минимум, до конца года, хотя в стране снова крупный урожай. И тут на первые полосы СМИ влетает новость о грядущем повышении цен на хлеб. Меняется ли повестка?
Весной, когда в России стремительно дорожал другой социально значимый продукт – бензин, правительство договаривалось о сдерживании цен с производителями сырья, то есть, с нефтяными компаниями. Так происходит и сейчас. Цена на хлеб растёт, в том числе, из-за подорожания муки, которая, в свою очередь, растёт в цене из-за зерна. На себестоимость булки влияет и ГСМ, и налоги, и зарплата, и валюта, и энергоресурсы. Но для обоснования подорожания хлеба, как главный повод, обычно используется основное сырьё.
О необходимости поднять цену на хлеб хотя бы на 10% заговорили не только новосибирские хлебопёки – проблема межрегиональная и без пяти минут федеральная. Если смотреть именно на областной опыт, то были и у нас египетские времена, когда местная власть дотировала производителей хлеба дешёвой мукой. То было в 90-е. С тех пор страна, как известно, встала с колен, жить стало лучше и веселей, благосостояние граждан выросло, и цены на хлеб должны были давно пуститься в свободное плавание, подверженное одним лишь экономическим воздействиям. Однако каждый раз, когда дело доходит до пересмотра ценников, ситуацию пытаются перевести в политическую плоскость.
При этом среди бурно переживающих о ценах многие давно уже забыли, какие на вкус самые массовые, так называемые «социальные» сорта хлеба. Точно также люди, выступающие против роста цен, не знают, сколько они сейчас платят за булку – эти затраты теряются в продуктовом бюджете.
С другой стороны, для значительной части хлебного рынка дискуссии в СМИ и ремарки политиков о социальных последствиях роста цен это «белый шум» ни о чём: пекарни существуют в своей реальности, зачастую располагают собственным сбытом и практически полной свободой от государственного регулирования. Их преимущество в статусе малого бизнеса. Но рынок по-прежнему считается консолидированным из-за крупных хлебозаводов, доживших до наших дней от советских времён. Промышленных хлебопёков удобно собирать за столом у губернатора и полпреда, и читать им нотации о стратегической важности сдерживания цен. На сей раз точку зрения властей активно разделяют ритейлеры, озабоченные общим подорожанием продуктов из-за предстоящего в 2019 году роста ставки НДС на фоне снижения доходов населения. У владельцев торговых сетей отнюдь не социальная мотивация: каждый новый рубль в розничной цене может отрицательно влиять на оборот.
Производство зерна считается образом жизни, и ради социальной значимости АПК власти готовы безвозмездно вливать туда миллиарды бюджетной поддержки ежегодно. У производства хлеба тоже сильная социальная значимость, вот только образом жизни эта сфера бизнеса не считается. Потому тема необходимости поддержать хлебопёков не звучит из уст депутатов. Областное правительство не спешит собирать штабы для выработки мер помощи отрасли.
В Красноярском крае власти пообещали хлебопёкам зерно из интервенционного фонда по сниженной цене, но пока непонятно, насколько действенной и значимой окажется эта мера. При этом краевое управление ФАС поспешило объявить о проверке хлебозаводов, наметившихся повысить цены. На федеральном уровне антимонопольное ведомство недвусмысленно заявило, что не видит оснований для подорожания хлеба.
Дальше пошли алтайские антимонопольщики. УФАС по Алтайскому краю направило президенту Союза зернопереработчиков Алтая Валерию Гачману предостережение по поводу его комментариев для СМИ, в которых он выступил с прогнозом о повышении цен на хлеб минимум на 10%. Гачмана предупредили, что недопустимо публичными высказываниями содействовать координации экономической деятельности субъектов бизнеса.
Когда же ситуация изменится? Тогда, когда закончится эпоха консолидированного рынка, крупные хлебозаводы разорятся и властям с ФАС будет некого регулировать. В Сибири их становится меньше с каждым годом. Конкурировать с огромным числом неконтролируемых пекарен всё тяжелей. Политика поддержки малого бизнеса ставит государство на сторону мелких производителей, даже когда цена тому – ущерб качеству продукции. Крупных хлебопёков удобней регулировать, контролировать, прессовать, доить. Чем, в том числе, пользуются и коммерческие контрагенты – поставщики сырья и розничные сети. Посмотрим, что станет, когда на рынке будут безраздельно править бал пекарни. Может быть, тогда и вопрос политизации цен на хлеб уйдёт в прошлое, как бессмысленный анахронизм.