Краснокнижный «Тяжстанкогидропресс»
Работа «Тяжстанкогидропресса» парализована из-за новых претензий — на сей раз со стороны пожарных. Надзорный орган пошёл против правительства, старающегося сохранить завод. Вопрос целесообразности поддержки предприятия на плаву остаётся актуальным.
Новосибирцы привыкли к «Тяжстанкогидропрессу» в заголовках. Журналисты трудолюбиво выписывают заковыристое название, по сложности мало уступающее печально знаменитому исландскому вулкану Эйяфьядлайёкюдль. Вулкан прославился в 2010-м выбросом пепла, остановившим авиасообщение в северной части Европы. Роль «Тяжстанкогидропресса» может стать столь же токсичной для вектора развития новосибирского бизнеса.
Завод из советского прошлого, худо-бедно доживший до наших времён, перешёл под контроль владельца компании «Стиллайн» Николая Степакина, решившего попробовать масштабировать бизнес. Под залог заводского имущества предприниматель взял у БКС-банка кредит на 750 млн рублей. Бизнес закончился практически одновременно и у «Тяжстанкогидропресса», и у «Стиллайна», ушедшего в банкротство ещё в 2020-м. На активы претендуют два кредитора Степакина — Сбер и БКС. Степакин разобижен на банки: он считает, что они бросили его в трудную минуту, а могли бы помочь выбраться из ямы. особенно горька обида на БКС Олега Михасенко: его сестра и топ-менеджер группы — жена Степакина, однако родственные связи никак не смягчают отношения должника и кредитора.
В общем, обычная деловая история неуспеха. Но на фоне приближающихся выборов нынешней весной ситуация политизировалась из-за долгов по зарплате перед рабочими и амбициями властей сохранить завод. Стремление сохранить рабочие места потерялось по дороге: сокращения случились как неизбежность. Депутаты от КПРФ и областные чиновники наперегонки привлекали внимание правоохранительных органов к ситуации на предприятии, чтобы, по-видимому, страхом уголовной ответственности подстегнуть контролирующих предприятие лиц прийти к консенсусу и выполнить обязательства.
Развитие событий дало повод для оптимистичных релизов. В начале июля правительство сообщило о погашении долгов по зарплате и начале ликвидации налоговой недоимки «Тяжстанкогидропресса». Чиновники поспособствовали получению заводом расчёта за выполненный заказ на 10 млн. В дальнейшем правительство ожидает, что предприятие начнёт платить налоговой по 10 млн в месяц. Ну и вовремя рассчитываться с оставшимися рабочими. В общей сложности на зарплату с начала года завод потратил 35 млн рублей.
Не кажутся ли эти суммы слишком незначительными для масштаба спасательной операции? Стоит ли овчинка выделки, если 4 августа судебные приставы ещё и опечатали заводоуправление из-за претензий к пожарной безопасности «Тяжстанкогидропресса»? По итогам проверки МЧС Кировский районный суд наложил на предприятие штраф 70 тысяч рублей и приостановил его деятельность на 90 дней для устранения выявленных нарушений. И ещё вопрос — устранимы ли они? «Когда речь идёт о спасении завода, решение реализуется с большим временным лагом, а здесь всё происходит сиюминутно. Мы выплачиваем налоговую задолженность и зарплату. Если речь идёт о санации предприятии, необходима комплексная поддержка со стороны всех структур — надзорных и государственных», — цитирует «Прецедент» гендиректора «Тяжстанкогидропресса» Амира Мифтахова. По-простому говоря, топ-менеджер предлагает всем закрыть глаза на предприятие ради высшей цели — сохранения завода. 5 августа министр промышленности Андрей Гончаров устремился на встречу с судебными приставами для решения ситуации.
Мы как будто обсуждаем занесение «Тяжстанкогидропресса» в Красную книгу исчезающих видов новосибирской промышленности. Более крупные заводы давно ушли в небытие с гораздо меньшим пафосом. Невостребованные площади советских гигантов дали возможность для роста новых проектов — в первую очередь, девелоперских. Площадку «Тяжстанкогидропресса» тоже смотрели на предмет перепрофилирования под жилую застройку, которая дала бы региону более внятный экономический эффект. Однако социально-политический накал страстей вокруг завода распугал потенциальных инвесторов. Для власти более престижным кажется тянуть крест промышленного производства, сомнительного с точки зрения востребованности и доходности. Популярность среди сохранивших места рабочих чего-то стоит, но их лояльность действующей власти не выглядит надёжной.