Вердикты о взятках запутывают в нюансах

За одну неделю поворот в нескольких историях о взятках напомнил, какими разными могут быть эти опасные для общества преступления и ответственность за них. Кто-то получает реальные сроки, кто-то условные. Меняется ли восприятие общества?

Читая Уголовный кодекс, нетрудно посчитать, что наказание за коррупцию может быть строже, чем за педофилию. К педофилам отношение однозначное – идеи о принудительной кастрации таковых проходят путь к воплощению в законе без бурных дискуссий и, тем более, протестов. Будь кастрация химическая или хирургически на живую – восприятие вряд ли изменится. Педофилов осуждают безжалостно. С коррупцией на словах вроде всё так же однозначно. А как в действительности обстоит на бытовом уровне – каждый может по-честному спросить самого себя.

Бывший мэр Бердска Илья Потапов вышел на свободу, отсидев с учётом следствия 7,5 лет за решёткой. Его арестовали в момент получения взятки в 3 млн рублей от предпринимателя и депутата заксобрания Александра Илющенко по заявлению последнего. Типично коррупционную историю сложно было рассматривать вне политического контекста. Депутат-единоросс посадил мэра-коммуниста весной 2013 года период острого конфликта администрации губернатора Василия Юрченко с обкомом КПРФ во главе с первым секретарём Анатолием Локтем. Суд над Потаповым закончился в 2015 году суровым приговором: 10 лет тюрьмы плюс штраф в 500 млн рублей, неподъёмный для бывшего программиста, случайно избранного мэром под знаменем КПРФ.

Потапов вышел по УДО с заменой заключения на исправительные работы. Штраф по-прежнему на нём, и перспектива его выплаты сама по себе значимый кейс, интересный для наблюдения. На этом фоне кажется удивительным, как бывший начальник Западно-Сибирского управления Росавиации Вячеслав Сороговец отделался за взятку тремя годами условно и 1,5 млн рублей штрафа? По материалам ФСБ, Сороговец получил взятки в 120 и 25 тысяч рублей. Это, конечно, не 3 млн, как у Потапова, но, согласно УК вполне себе взяточничество в значительном размере, даже почти в крупном (без 5 тысяч рублей). Несмотря на высокую общественную опасность коррупции, Сороговец счастливо миновал СИЗО. И до последнего не признавал вины. На последнее нужно обратить внимание, поскольку распространено мнение, будто именно признание – единственный путь к мягкому приговору.

Ещё один коррупционный приговор прошлой недели наводит на мысль, что признавай вину или не признавай – исход плюс-минус одинаков. Экс-начальник Дзержинского районного отдела полиции Александр Гращенков признался во взяточничестве в значительном размере и получил те же 3 года условно. Полицейского коррумпировали бесплатными обедами в кафе. За 3 года систематического мздоимства Гращенков наел хинкали вприкуску с огуречным салатом на 54 тысячи рублей – так определили в суде. На стадии следствия же в деле фигурировала сумма в 187 тысяч рублей. Останься она в обвинительном заключении, и Гращенкова судили бы уже за взяточничество в крупном размере. Можно предположить, что деятельное сотрудничество со следствием всё же сыграло роль для смягчения наказания.

Для Гращенкова дело о взятке стало заключительным сонетом криминального венка: ранее его судили за незаконную постановку на учёт мигранта и за превышение должностных полномочий. В отличие от Сороговца, полицейскому довелось немало посидеть в СИЗО. И, тем не менее, история завершилась приговором, не связанным с лишением свободы. Чиновники мэрии, в последние годы пойманные на взятках, такими милостями похвастаться не могут. Последний в перечне таковых – председатель городского комитета рекламы и информации Дмитрий Лобыня, арестованный в конце сентября. В конце ноября суд уверенно продлил ему срок пребывания под стражей до 25 декабря, и то ли ещё будет.

От штрафа в размере зарплаты до 15-летнего заключения можно получить за взятку, согласно статьи 290 УК. Разная степень ответственности за схожие преступления дезориентирует насчёт степени их общественной опасности. Может быть, отсюда ощущения избирательности и неоднозначности антикоррупционной борьбы. По официальным данным прокуратуры, в Новосибирской области за 2020 год было выявлено 74 преступления на почве взяток. Это меньше, чем в прошлом году. Но о чём говорит отрицательная динамика на обывательском языке? Стали меньше брать или меньше ловить?